Впервые я услышал имя Святителя Феофана тогда, когда мне было лет
двенадцать, - от нашего школьного батюшки, отца Иоанна Ц-ли, в Константинополе.
Наша школа занимала летнюю резиденцию Российского посольства в Буюк-Дeре
на Босфоре. Это было в самом начале двадцатых годов.
Как-то после урока по Закону Божию мы окружили отца Иоанна, и
кто-то из нас задал ему вопрос:
- А есть ли в наше время святые в Церкви?
- Есть, - ответил законоучитель.- Несомненный святой выехал вместе
с нами из большевистского ада, Архиепископ Феофан Полтавский. Великий святой!..
Священник, сказавший это, был в прошлом полковником генерального
штаба...
- А где он, этот святой, живет сейчас?
- Как и мы, за границей. Первое время он жил здесь, в Константинополе,
совершал Божественные литургии в Афонских подворьях, усердно молясь о судьбах
нашей несчастной Родины. А затем переехал в Югославию и подвизается там
в одном из русских монастырей. Он несомненный святой по своей жизни и по
благодати Божией, почивающей на нем.
Если бы мы были постарше, мы бы спросили, что значит "по жизни" и что
- "по благодати Божией". А так как мы были малышами, то не сумели этого
спросить. Но в душе моей я остался под сильнейшим впечатлением от слов
нашего законоучителя о Святителе Феофане. Несмотря на то, что сам свидетель
проявил себя впоследствии неустойчивым в вере и померк в глазах моих, его
свидетельство об Архиепископе Феофане осталось во мне на всю жизнь. Перед
именем Святителя я благоговел и благоговею, и в ту пору не мог и предположить,
что Господь устроит так, что я смогу когда-нибудь увидеть Владыку Феофана.
Прошли годы. После закрытия нашей школы в Турции (об этом постарался
советский полпред Потемкин) я был переведен в 1926 году в шестой класс
русской гимназии в городе Варна в Болгарии. Жил я в интернате, находившемся
во дворе древнейшей греческой церкви III века. Великолепный храм этот был
во имя св. Афанасия Великого Александрийского и назывался попросту "Русская
церковь".
Вскоре после моего прибытия, когда мне все было незнакомым, чужим,
я услышал колокольный перезвон. Поспешив в храм, увидел двух русских архиереев
на выходе из храма. Имен их я, конечно, не знал. Особое впечатление произвел
на меня старший из них. Он был худ и бледен. Я не подозревал, что этот
архиерей и был тот самый Архиепископ Феофан Полтавский и Переяславский.
Оказывается, он переехал в 1925г. из Югославии в Болгарию по приглашению
Болгарского Священного Синода. Синод предоставил Архиепископу в Синодальной
палате квартиру. В Варне же он проводил лето, где отдыхал и лечился. И
вот, по окончании дачного сезона, уезжая в Софию, Архиепископ и его спутник
заехали в Русский храм. Отвечая на приветствие настоятеля, Владыка сказал
только несколько слов своим едва слышным голосом, и архиереи быстро отбыли
на вокзал.
В ту пору, чувствуя себя в Варне чужим, я не сумел, не решился принять
от незнакомых архиереев благословение. Только спустя несколько месяцев
я узнал, что Архиепископу Феофану можно послать письмо и что он непременно
ответит. Весною 1927 года я в большом волнении написал ему письмо, прося
святых молитв и благословения. И быстро получил от него ответ:
Дорогой юноша!
Ваше духовное настроение - редкое явление в наше время. Если Господь
благословит, я предполагаю к Вербному Воскресению приехать в Варну и останусь
там на все лето. Тогда у нас будет время побеседовать с Вами.
А пока призываю на Вас благословение Божие.
Ваш богомолец, Архиепископ Феофан.
1927.3.14.
София.
Получив письмо, я был рад несказанно. Я многократно его перечитывал.
От него веяло необъяснимой духовной силой, умиротворяющей и сосредотачивающей.
Я чувствовал в себе перемену, ощущал необыкновенную радость и легкость.
Мои недостойные и принужденные молитвы стали сосредоточенными, желанными.
И сам я неоднократно удивлялся своему душевному настрою: "Да что мне так
светло, так мирно, тихо и радостно?!" Не было никакого желания с кем-либо
говорить, чтобы не нарушить этого состояния... Но оно отнюдь не было угрюмым.
Нет, оно было жизнерадостным, светлым, солнечным... Я понимал, ясно понимал,
что это действует сила молитвы его обо мне, грешном и крайне недостойном.
Сила молитвы Святителя Феофана - это Божие благословение, преподанное им.
Весь Великий пост я чувствовал, ощущал, что дивный Святитель действительно
молится обо мне. Но как часто это состояние ускользало! И с каким трудом
и усилием я опять находил его, или, верней, оно обретало меня по своей
великой милости.
По мере того как приближалось время встречи cо Cвятителем Феофаном,
особая радость наполняла мою душу. Теперь, идя в гимназию, я выбирал уединенные
улицы, чтобы не встречать людей на своем пути, не развлекаться и хранить
молитвенное состояние: я шел как бы в явном присутствии Святителя, в тихой-тихой
радости...
Вспоминается один из приездов Архиепископа из Софии в Варну. По всегдашнему
обычаю Владыка прямо с вокзала заехал в храм св. Афанасия Великого, дабы
получить его благословение на пребывание в Варне. Несмотря на будний день,
в храме собрались прихожане. Среди них были постоянные богомольцы греки,
высоко чтившие Владыку Феофана. Они говорили о нем: "Когда он совершает
Божественную литургию, то кажется нам, что это совершает сам Святитель
Афанасий Великий".
Верно это суждение, ибо как никто он отдавался усерднейшей, всезахватывающей
молитве к Богу. О нем нужно сказать, что он непрестанно молился, как заповедано
нам: "непрестанно молитеся" (1 Сол. 5, 17). К нему, без всякого сомнения,
приложимы слова св. Исаака Сирского: "Когда вселится в ком из людей Дух,
тогда не прекратит он молитвы, но сам Дух молится всегда (Рим. 8, 26).
Тогда и в сонном и в бодрственном состоянии человека молитва не пресекается
в душе его, но ест ли, пьет ли, спит ли, делает ли что, даже и в глубоком
сне без труда издаются сердцем его благоухание и испарения молитвы" (Слово
21, с. 128-129).
Помню, как я шел к Владыке Феофану первый раз из города на дачу. Я
был охвачен радостью и в то же время волнением и тревогой. Как же не волноваться,
когда он - ученый, профессор, ректор Петербургской Духовной Академии, духовник
Царской Семьи, а главное, он - святой, благодатный, бесконечно смиренный
Старец. Как же не волноваться!..
По мере того, как я приближался к даче, пройдя приморский парк и миновав
кладбище, волнение усиливалось, нарастало. Наконец, в отдалении я увидел
маленькую дачу с верандой.
Я долго не решался подняться на веранду. Ждал с полчаса под сенью двух
дерев... Подымаюсь на веранду. Опять жду. Подхожу к двери, но не решаюсь
постучать. Отхожу в нерешительности. Снова подхожу. Поднимаю руку, чтобы
постучать, но не могу. И так несколько раз. Наконец, еле-еле слышно стукнул.
Дверь приоткрылась. Он - в епитрахили. И сказал спокойным, тихим голосом:
- Пожалуйста, присядьте, подождите немножко!
Волнение сразу улеглось. Стало так мирно, спокойно и радостно...
Вспоминается: возвращаюсь из гимназии раньше времени; на душе светло,
вокруг никого нет; пою любимые песнопения; вдруг кто-то обнимает меня за
плечи и мужской голос называет меня по имени так, как ласково называли
только в детстве. Поворачиваю голову - никого! Ужас охватил меня, и я чуть
не побежал...
Но получилось так, что я не смолчал, "похвастался", не только
ему самому; но он ни слова не сказал. И я понял его молчаливый упрек!..
С.Е.
Наш труд "Жизнь Святителя" (Феофан, Архиепископ Полтавский и Переяславский,
1874-1940г.г.) . является уже второй попыткой жизнеописания Святителя Феофана
Первое было опубликовано в 1974г. в Джорданвилле, в США, к столетию со
дня рождения.
Этот первый краткий биографический очерк написан Архиепископом Аверкием,
близко знавшим в студенческие годы Владыку Архиепископа Феофана, проживавшего
в ту пору в Болгарии в Софии и в Варне. Наш же труд, сравнительно с вышеуказанным
трудом Владыки Аверкия, явится более подробным описанием жизни Святителя
Божия.
Но откуда мы, находясь в наших во всех отношениях скудных условиях,
смогли почерпнуть обширный материал для более подробной биографии Святителя
Феофана? А это обьясняется прежде всего тем, что наш труд в полном смысле
- коллективный. В его авторстве состоит несколько лиц, находившихся очень
близко к Архиепископу Феофану в различные моменты его жизни.
И ранее всего в этом смысле надо указать на свидетельство человека,
который, ещё мальчиком, начал свое знакомство с Архиепископом, будучи солистом
и исполатчиком в хоре кафедрального собора Полтавы, и одновременно состоявшего
келейником Владыки. Это годы, начиная с 1912 и по эвакуацию из Крыма, когда
бывший мальчик-хорист, уже военный, покинул Родину на броненосце, отбывшем
в Бизерту. Архиепископ Феофан также оказался в Крыму, повидавшись со своим
бывшим келейником. Владыка Феофан с прочими архипастырями, после краткого
пребывания в Константинополе, нашел временный приют в Югославии.
Жизнь Архиепископа Феофана в Югославии остается для нас менее известной.
Единственным источником сведений являются отрывочные воспоминания самого
Владыки Архиепископа. Эти же воспоминания освещают петербургский, крымский
и астраханский периоды.
Что же касается пребывания Владыки Архиепископа в Болгарии (1925-1931),
то здесь есть несколько свидетелей, очень близко стоявших к нему и исполнявших
обязанности келейников. Это прежде всего Василий Андреевич Хутарев, Александр
Павлович Севрюгин и Александр Павлович Таушев (впоследствии Архиепископ
Аверкий) и некоторые другие. Поэтому период этот освещен полнее других
и биографическому труду Владыки Аверкия здесь принадлежит главное место.
О Владыке Аверкие известно, что еще в раннем детстве он, переболев
корью, потерял нормальный слух, и что глухота постепенно прогрессировала.
Он стеснялся этого и старался скрывать свою глухоту от всех, даже и самых
близких, что сказалось и на его биографическом труде о жизни Архиепископа
Феофана. Александр Павлович часто слушал воспоминания Архиепископа Феофана
о событиях его жизни, но, очевидно, многого не слышал, хотя при этом не
подавал вида. И когда он начал писать биографию Архиепископа Феофана, то,
вполне понятно, описал лишь то, что ясно слышал, а многое, о чем говорил
Владыка Феофан, он, естественно, обошел молчанием, отчего жизнеописание
Святителя, составленное Владыкой Аверкием, к глубокому сожалению, вышло
очень неполным, хотя имеет иные превосходные качества.
Последний, французский период его жизни длительное время оставался
совершенно закрытым. Никаких вестей о жизни Святителя никто не имел. Известно
со слов Архиепископа Аверкия, что к концу своей жизни Святитель Феофан
ушел в полный затвор, прекратил всякие сношения со всеми и в полной безвестности
скончался во время войны, хотя известны и дата смерти, и место его погребения.
И только когда некоторым из нас, из числа тех, кто хорошо знал Владыку
Архиепископа Феофана по его жизни в Болгарии, удалось, при несомненной
помощи Божией, попасть во Францию, пустоты последнего периода жизни Святителя
стали постепенно заполняться.
Прежде всего мы несколько раз побывали на месте упокоения Святителя.
Сделали фотографии пещер и домика. Мы расспросили местных жителей о его
жизни. Посетили несколько мэрий и получили копии документов о его кончине
и кончине близких ему людей, живших вместе с ним и скончавшихся прежде
него. Используя собранные сведения, мы объехали ближайшие города и поселки,
добывая все новые и новые факты... Все это было возможно сделать только
благодаря самоотверженной деятельности одного человека, инженера, знавшего
Архиепископа Феофана в детстве и отрочестве и сохранившего светлую память
о Святителе.
Но самое главное: при удивительном стечении обстоятельств, которые
следует назвать несомненно чудесными, при явной помощи свыше, нам удалось
совершенно неожиданно открыть местонахождение архива Святителя, о котором
ходили слухи, что он увезен в Советский Союз. И это еще не все: мы даже
получили редкую возможность снять некоторые копии с этого бесценного сокровища.
И, наконец, по молитвам Святителя, нам открылся очень близкий к нему
раб Божий, который раскрыл всю картину жизни Архиепископа во Франции, прежде
сокрытую. Через него мы узнали о том дивном отшельнике , о котором мы и
прежде, много лет тому назад, слышали из уст самого Архиепископа. По его
рассказам, это был воистину великий избранник Божий, подвизавшийся где-то
очень далеко, но духовными советами его Владыка Архиепископ пользовался,
еще живя в Болгарии.
Вот и нас, бесконечно недостойных, милостивый и долготерпеливый Господь
сподобил узнать о полученных этим удивительным сосудом благодати Божией
откровениях, говорящих о судьбах России и о том исключительном положении,
которое занял Святитель Феофан в церкви земной, исповеднически и мученически
борясь за веру истинно православную, и о том положении, которого сподобил
его Господь в Царствии Своем Небесном, поставив его быть вождем людей истинной
веры православной в будущей воскрешенной из мертвых России. Ибо о Святителе,
ушедшем уже в вечность, тот дивный сосуд благодати говорил, что он будет
действовать в России и по своей смерти.
Но, впрочем, пророк Исайя со скорбью восклицал: "Кто поверил слышанному
от нас, и кому открылась мышца Господня?" (Ис.53,1).