21 января 1919 г.
Исх. №64;
Если когда либо, то именно в наши, поистине, "лукавые дни", когда рушатся троны, распадаются царства и на их месте возникают новые, когда жизнь общественная и частная устрояется на новых началах, когда кажется, "все течет" и изменяется, в такое время в особенности для нас, предстоятелей и чад поместных православных церквей, получает значение и отраду сознание, что мы все едино во Христе, все члены его таинственного тела, все чада его единой святой и апостольской церкви, что у нас есть общее достояние, которое мы должны хранить, совместно, есть общее дело, которое должны делать общим советом и соединенными силами. В этом для нас и источник постоянного ободрения и спасательный компас к предотвращению возможных и к исправлению уже сделанных погрешностей. Руководствуясь этим правилом и вместе исполняя поручение недавно разошедшегося нашего Поместного Собора, наша мерность и подвизается утруждать вашу священную и любезную нам главу, как председателя великой Христовой Кон[стантино]польской церкви-матери и как Корифея в согласном хоре всех по всюду православных поместных автокефальных церквей, настоящим посланием по вопросу, возникшему недавно у нас и хотя не догматическому, но имеющему важность для всего православного мира и могущему и в других автокефальных православных церквах получить ту же остроту, какую он получил у нас, именно, по вопросу о возможности введения в православно-церковную практику так называемого нового или Григорианского стиля летосчисления.
Как известно, вопрос этот уже был предметом обмена мнений между автокефальными православными церквами при достойном предшественнике Вашего святейшества блаженной памяти патриархе Иоакиме III. Тогда все православные церкви, в том числе и русская, единодушно решили этот вопрос отрицательно и остались при старом, Июлианском стиле. Но вот 29-го января 1918 года нынешнее наше правительство, без совета и сношения с церковью, постановило ввести в Российской Республике во все деловые сношения новый стиль. Правда, при провозглашенном отделении церкви от государства, новый закон не обязывает церковь переходить к новому стилю в своей богослужебной практике. Даже наоборот: в тех местностях, где православные составляют большинство населения, закон включает в число нерабочих и неприсутственных дней и некоторые христианские праздники, наприм[ер] рождество Христово, Крещение, Св. Пасху, Пятидесятницу и др. и именно по старому стилю; так что для церкви остается решить лишь частный и второстепенный вопрос: продолжать ли праздновать гражданское новолетие в день Обрезания Господня или же перенести это празднование, вместе с переносом новолетия, на день св. мученика Вонифатия (19 дек[абря] ст[арого] ст[иля]). Но не так обстоит дело там, где православные в меньшинстве и где, поэтому, закон гражданский не считается с православными церковными порядками. Там православным приходится на себе испытывать все неудобство одновременного существования двух стилей, когда деловая жизнь и все житейские отношения построены на новом стиле, а церковная жизнь - на старом. Неудобство это достигает иногда такой остроты, что, наприм[ер], в Финляндии издавна установился обычай в дни лютеранского рождества, благовещения и др., хотя бы эти праздники приходились в будние дни, совершать в православных церквах какое-либо богослужение, чтобы, с одной стороны, дать возможность православному населению с духовной пользой занять свой невольный отдых, а, с другой - чтобы предохранить это население от соблазна посещать лютеранское богослужение. После же государственного переворота в 1917 году, по настойчивым просьбам православных финов, бывший святейший синод вынужден был разрешить финским православным приходам справлять православные праздники по новому стилю. В таком же или подобном ему положении могут оказаться православные и в других местностях, где теперь образуются новые отдельные государства, напр[имер], в Польше, Литве, Латвии, вообще там, где православные будут в меньшинстве. Да и относительно центральной России и других чисто православных местностей никто не может поручиться, чтобы и впредь здесь закон считался с православными церковными порядками и чтобы не пришло такое время, когда класс, захвативший в России власть, найдет нужным, именно в видах борьбы с верою большинства населения и в целях ограничения их влияния православной церкви на народ, намеренно построить вею гражданскую жизнь в прямом противоречии с порядками церковными. Этими соображениями руководился наш Всероссийский поместный собор, решив вновь рассмотреть вопрос о возможности введения нового стиля в церковную практику.
30-го января 1918 года, на другой же день по обнародовании вышеупомянутого правительственного декрета о новом стиле, поместный собор вынес постановление: на 1918 год остаться при старом. Юлианском календаре, всестороннее же рассмотрение вопроса о возможности введения нового стиля поручить особому "Отделу", в состав которого вошли известные у нас богословы и другие специалисты по данному вопросу.
Внимательно и со всех сторон исследовав дело. Отдел нашел, что каких либо теоретических оснований предпочитать Григорианский стил[ь] Юлианскому не имеется. Григорианский стиль астрономически хотя и точнее Юлианского, однако, абсолютною точностью не обладает, и, следовательно, в свою очередь, оставляет желать другого более точного стиля, другой более совершенной календарной реформы. Представляется поэтому более целесообразным выждать, пока выяснится вопрос об этой новой и окончательной реформе календаря, чем колебать установившийся церковный порядок для реформы несовершенной и, может быть, кратковременной. Мысль о возможности или желательности замены старого стиля новым, таким образом, порождается не какими либо теоретическими и научными соображениями, а исключительно теми практическими житейскими затруднениями, какие переживает теперь Российская церковь, сохраняя свой старый стиль, при существенно изменившихся условиях всей государственной и народной жизни, и теми опасностями (напр[имер] постепенное удаление народных масс из под влияния церкви), какие из этих затруднений проистекают. Но как бы не велики были эти затруднения и эти опасности, вопрос о перемене календаря настолько важен и имеет такой общецерковный интерес, что Российская церковь, по мнению Отдела, не должна решить этого вопроса для себя, не испросив предварительного мнения и совета всех своих о Христе сестер - святых божиих православных церквей с великою Христовою церковью-матерью во главе. Посему Отдел и предложил собору: 1) поручить нашей мерности просить Ваше высокочтимое и превожделенное святейшество обратиться к предстоятелям всех автокефальных православных церквей с запросом об их мнении о возможности замены в церковной практике старого стиля новым, и 2) впредь до получения ответов на эти запросы. Российской церкви сохранять старый стиль неизменно.
За краткостью времени и за множеством других важных и срочных вопросов, ожидавших соборного решения, доклад Отдела не был рассмотрен собором во всей подробности, но в числе других был передан на распоряжение Высшего Церковного Управления. И наша мерность совместно с нашим святым и священным синодом, рассмотрев означенный доклад, с тем большей готовностью принимает на себя предложенное Отделом соборное поручение, что мы не можем, к великой нашей скорби, не предполагать, что те злоключения, которые обуревают теперь корабль Российской церкви, могут повториться и в других православных странах и там также в корне поколебать церковный мир и поставить церковь перед теми же житейскими затруднениями, что и в России. Как не смотреть на сравнительное достоинство Юлианского и Григорианского стилей и как бы само по себе не было желательно сохранение отцами преданного Юлианского календаря, катастрофические перемены, совершающиеся теперь в жизни государств и народов, могут принудительно заставить церковную власть задуматься над возможностью введения нового стиля в церковную практику. Посему мы и молим Ваше превожделенное нам святейшество взаимодать нам Вашу благодатную десницу и, как Корифей хора всех автокефальных церквей, подобно Вашему предшественнику, обратиться к предстоятелям их с Вашею патриаршею грамотой, предложить им тщательно обсудить вопрос о замене старого стиля новым и дать свое заключение и братский совет, как должна поступить каждая православная поместная церковь в данном вопросе под давлением иногда неожиданно слагающихся житейских условий, возможны ли в этом отношении какие либо отступления от издревле принятого церковного календаря и какие именно, или же не позволительны никакие.
На этот вопрос можно предположить четыре различных ответа.
Православная Восточная церковь всецело остается при своем Юлианском стиле, допуская разве лишь перенесение празднования гражданского новолетия, где это будет признано нужным с праздника обрезания господня на день св. мученика Вонифатия (19 декабря ст. ст.) за шесть дней до праздника рождества Христова. Этот ответ наиболее состоятелен теоретически и наиболее приемлем с точки зрения всей предшествующей жизни и практики нашей св. восточной церкви. Но практически он легко применим лишь там и до тех пор, где и пока правящие классы находят нужным считаться с нуждами и мнением православного населения; там же где общественная жизнь устрояется совершенно независимо от церковных порядков (а может быть и намеренно вопреки), там при таком ответе остаются совсем неразрешенными и неустраненными все те затруднения и опасности, которыми, как мы выше видели, вызвана и самая постановка вопроса о новом стиле.
Второй ответ противоположен первому: святая православная восточная церковь принимает полностью новый стиль. Наиболее удобным днем для начала счисления по этому стилю указывается для 1919 года 3 июня, которое считается 16. Службы святым, приходящимся на пропускаемые числа 3-15 июня, исполняются применительно к указанию типикона о святых, приходящихся на дни страстной" и пасхальной седмиц. При этом праздники значительные (напр[имер] храмовые и под[обные им]) совершаются в те дни, когда они придутся по старому стилю, а служба, приходящаяся на тот же день по новому стилю, им совершается совместно или переносится на другой день. Выгодная и невыгодная стороны этого ответа очевидны по противоположности первому. Сверх того, введение нового стиля в практику православную может дать основание, хотя и не бесспорное, обвинять нашу церковь в нарушении постановления св. 1 Вселенского Собора о времени празднования Пасхи, а такие обвинения, пущенные в народ, способны создать великое смущение умов среди людей ревностных, но мало осведомленных в вопросах веры и церковной дисциплины.
Третий ответ стремится примирить оба предшествующие решения вопроса. По нему праздник св. пасхи и соединенные с ним праздники подвижные (Триоди и Пентикостариона) совершаются по старому Юлианскому календарю, праздники же и память святых неподвижные (Минеи месячной) переводятся на новый стиль. Такое решение, по видимому, устраняет и повод обвинять нашу церковь в нарушении постановления I Вселенского Собора, так как православная пасхалия остается незыблемой, св. пасха и прочие подвижные праздники будут праздноваться в те именно дни, в которые они придутся по Юлианскому календарю; изменяется только относительное положение подвижных праздников среди неподвижных: последние передвигаются на 13 дней раньше. Напр[имер], в 1919 году св. пасха праздновалась бы в тот же воскресный день 7 апреля старого стиля, но по новому это было бы 20 апреля, и потому память св. великомученика Георгия оказалась бы на пасхальной седмице, благовещение же, вместо понедельника шестой седмицы св. четыредесятницы, как оно должно быть по старому стилю, пришлось бы во вторник четвертой седмицы и т. п. Устраняются таким решением и все затруднения, какие при старом стиле связаны для православного населения с соблюдением праздников неподвижных, затруднения же, связанные с праздниками подвижными, уже не имеют такой остроты, т. к. св. пасха и пятидесятница падают на воскресные дни. Но серьезное неудобство такого совместного применения обоих стилей в церковной практике обнаруживается при поздней пасхе 20-25 апреля по ст. ст., т. е. 3-8 мая по новому, когда неделя всех святых только немного не совпадает со днем св. апостолов Петра и Павла или даже и перейдет его. Правда, в таких редких и исключительных случаях, может быть допустимо перенести праздник св. апостолов на несколько дней позднее, как это допускается, напр. для благовещения (по Константинопольскому уставу) или для сретения господня (по уставу русскому).
возможен и такой ответ: признавая по существу наиболее правильным первый ответ и потому желательным повсюду соблюдения Юлианского стиля, каждой автокефальной" поместной православной церкви предоставить свободу, если найдет нужным, избрать для себя второе или третье из указанных выше решений, при чем то или иное решение не должно считаться основанием для разрыва церковного общения, лишь бы нерушимо соблюдалось наше "общее упование", которым живет и движется св. вселенская и наша и апостольская церковь. Предлагающие такой ответ указывают на пример святителей Поликарпа Смирнского и папы Аникиты, а также на общее правило междуцерковных отношений: "во всем любовь" (св. Викентий).
Предлагая все изложенное апостольской любви и богопросвещенной мудрости Вашего достопочтимого святейшества и ожидая, через Ваше посредство, братского ответа всех повсюду православных божиих церквей, усердно молим пастыреначальника Христа да утвердит церковь свою в православии и единомыслии. Вашу же превожделенную святыню и Ваш святый и священный синод да сохранит в нерушимом здравии и мире, и, испрашивая небодоходных молитв Ваших за нашу мерность и за вверенное нам стадо Христово, еще раз братски во Христе лобызаем достолюбезное нам Ваше святейшество и пребываем Вашего достолюбезного и высокочтимого святейшества возлюбленный о Христе брат и сослужитель всецело преданный
Тихон,
патриарх Московский и всея России.
В Москве. Января 21 дня 1919
года.
[1 октября 1923 г.]
В заботах наших о благе и добром устроении
Российской Православной Церкви, признали мы ныне необходимым исправление
церковного время исчисления.
Давно известно, что так называемое Юлианское время исчисление, принятое
в Православной Церкви, не точно, а потому еще в конце минувшего и в
самом начале нынешнего столетия в Православной Церкви поднимался вопрос
об его исправлении.
В 1902 г. Вселенский Константинопольский Патриарх Иоаким III изыскивал
способы к тому, чтобы соединить возможную научную точность время
исчисления с сохранением освященных церковных определений. По этому же
вопросу имел суждение и поместный собор Русской церкви 1917-1918 гг.,
при чем, хотя и признавалось, что "не будет никаких с догматической
точки зрения препятствий к тому, чтобы Православная Церковь, по согласию
всех своих членов, тем или иным образом, соответственно с истинными
результатами науки, установила свой календарь", однако, к вопросу этому
подходили с большой осторожностью, и церковная власть не спешила менять
календарь, освященный полуторатысячелетним употреблением во всех
православных церквах.
В нынешнем 1923 году самочинное собрание, так называемого
обновленческого духовенства и мирян в г. Москве, без сношения с
православными Патриархами Востока, не только не заботясь о сохранении
священных канонов, но и прямо указывая на полную якобы возможность не
считаться с этими правилами, с ненужной поспешностью, не останавливаясь
даже пред сокращением св. Петрова поста на 13 дней, - перешло с 12 июня
на новый стиль. Эта мера, как проведенная людьми, не имеющими на то
права, встречена была православными неприязненно и с понятным смущением
духа.
Сознавая необходимость исправления церковного время исчисления,
вызываемую несоответствием его современным данным астрономической науки,
а также неудобством для православных людей совершать свои праздники в
те дни, которые не считаются днями отдыха по советскому
законодательству, мы в обращении 28 июня 1923 г. признали возможным
исправление церковного календаря.
Храня каноническое общение с собратьями нашими, православными
Восточными Патриархами, мы хотели решить этот вопрос в полном единении с
ними и ныне уже знаем, что всеправославное собрание представителей
церквей Востока, происходившее недавно в Константинополе, под
председательством Вселенского Патриарха Владыки Мелетия IV, "признав,
что необходимо уничтожить увеличение различия между церковным и
гражданским время исчислением и что нет никакого канонического
препятствия для исправления употребляемого церковного время исчисления
согласно с данными астрономической науки, единогласно постановило
исправить Юлианское (старое) время исчисление" таким образом, что,
во-первых, отбрасываются 13 дней старого время исчисления, составляющие
его отличие от солнечных годов за время с 1-го Никейского Вселенского
Собора до сего дня; во-вторых, неподвижные праздники должны
праздноваться в те же числа месяца, как раньше; в третьих, подвижные
праздники должны определяться по празднику Пасхи; в четвертых, в
согласии с каноническими положениями, которые остаются
неприкосновенными, Пасха должна праздноваться в воскресенье, которое
следует за первым полнолунием после весеннего равноденствия; в пятых,
определение пасхального полнолуния должно производиться на основании
астрономических данных по времени храма Гроба Господня во святом граде
Иерусалиме.
Со многим тщанием рассмотрев купно с боголюбезными епископами нашими
постановление Вселенского Патриарха и, по всестороннем обсуждении,
признав, что устанавливаемое им церковное время исчисление: 1) вводится
законною церковною властию; 2) нисколько не затрогивает догматов и
священных канонов Православной Церкви; 3) оставляет празднование дня
Св. Пасхи, согласно постановлению 1-го Вселенского Собора, в первое
Воскресенье после первого полнолуния, следующего за весенним
равноденствием, т. е. позднее Пасхи иудейской; 4) находится в точнейшем
соответствии с данными современной астрономической науки; 5) является
не введением западного Григорианского календаря, а лишь исправлением
старой Пасхалии с исчислением дней Пасхи по времени Матери Церквей
Божьих - Церкви Иерусалимской, и в 6) потребно и удобно для
согласования церковной жизни Русской с установленным уже в нашем
отечестве и во всех христианских странах время исчислением, - мы и
епископы наши единогласно постановляем: во 1-х, пропустить во время
исчислении 13 дней так, чтобы после 1-го октября старого стиля вместо
2-го следовало 15-ое октября; 2) вопрос о времени празднования Св. Пасхи
решить в согласии с православными церквами по постановлениям бывшего в
Константинополе в сем году всеправославного собрания.
Оповещая о сем нашем постановлении Богохранимую православную паству
нашу, призываем всех возлюбленных о Господе архипастырей и пастырей и
верующих мирян принять сие исправление церковного календаря без всякого
смущения и колебания. Исправление календаря церковного производится
нами в ином духе и с иною целью, нежели вождями именуемых
"обновленцев"; наш дух - дух верности святым канонам церкви нашей; наша
цель - да будет в Церкви Божией все устроено по лучшему чину и разуму.
Нет для православного человека большей радости, как знать и сердцем
чувствовать, что свои священные церковные торжества он празднует вместе
со всею поднебесною христианскою Церковью. Когда мы знаем, что
священные песнопения в прославление Христа Воскресшего в одно время с
нами воспеваются и во святом граде Иерусалиме, на самом месте победы
Христа над смертью и тлением, - тогда радость наша бывает исполнена. Мы
не должны быть лишены этого христианского утешения воспевать Господа
едиными усты и во едино время со всею вселенскою Церковью, и потому мы
обязаны согласоваться в церковном время исчислении со всеми другими
Христианскими Православными церквами. Это мы и делаем настоящим нашим
постановлением об исправлении церковного время исчисления. Иначе мы
уклонились бы от единства церковного и тем тяжко согрешили бы. Не
должно быть раздоров о тех порядках церковной жизни, которые могут и
должны быть исправлены. Да не будет сего! Да будет мир и единомыслие во
всем христианском мире и Бог мира, любви и единомыслия да будет со
всеми нами.
8 ноября 1923 г.
24-го Сентября сего года
совещание епископов, возглавляемое мною, постановило принять в церковное
употребление новое времяисчисление со 2-го октября старого стиля и
осведомить об этом российскую церковь чрез особое послание.
По независящим от нас обстоятельствам послание о введении нового
времяисчисления вышло из печати лишь в начале Ноября, когда удобное
время для перехода на новый стиль уже прошло.
Во время печатания послания стало известно, что другие православные
церкви, с которыми российская церковь всегда должна быть в единении,
временно введение нового стиля отложили.
Поэтому и мы признаем необходимым повсеместное и общеобязательное
введение нового стиля в церковное употребление временно отложить.
1923 г. Ноября 8 дня.
С подлинным верно.
Исправляющий дела секретаря Патриаршей Канцелярии.
(Подпись)
Во Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Тихона, Патриарха
Московского и всея России
Заявление
Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету
в лице Товарища Председателя своего, гражданина П. Г. Смидовича, чрез
митрополита Крутицкого Петра (Полянского) и архиепископа Владимирского
Николая (Добронравова), присутствовавших по Нашему назначению на
совещании 21 августа (3 сентября) с. г. угодно было предложить Нам
высказаться в письменной форме по вопросу о возможности немедленного
введения нового стиля в богослужебный круг Православной Церкви.
Вследствие этого предложения считаем необходимым сообщить по затронутому
вопросу следующие Наши соображения.
Реформа церковного календаря в смысле уравнения его с календарем
гражданским хотя и представляет некоторые трудности в согласовании с ним
пасхалии и дисциплины постов, однако принципиально допустима. Юлианское
летоисчисление не возведено Церковью в неприкосновенный догмат веры,
но, связанное с церковным обрядом, допускающим изменения, само может
подлежать изменению. Замена юлианского стиля григорианским представляет
собой значительные практические удобства для самой Церкви, так как
новый стиль принят в гражданский оборот православными странами, и им
определяется деловая жизнь и дни отдыха, к которым Церковь приурочивает
дни молитвы.
Тем не менее немедленное осуществление реформы календаря встречает на
своем пути большие затруднения.
Во-первых, для закономерного введения нового стиля требуется согласие
всех автокефальных Православных Церквей. Православная Церковь есть
Церковь кафолическая, состоящая из отдельных независимых Церквей,
связанных между собою в неразрывное единство общностью догматов, обрядов
и канонических правил. Для сохранения вселенского единства важно, чтобы
во всех Православных Церквах возносились одновременно одни и те же
молитвы и совершались одни и те же празднества. Сверх того юлианский
календарь, принятый во всех Православных автокефальных Церквах, освящен
вселенским авторитетом и не может быть изменен церковной властью одной
из них, так как эта власть является низшей инстанцией по отношению к
авторитету вселенскому. Отсюда вытекает необходимость решения этого
вопроса согласным голосом всей Православной кафолической Церкви.
Но она должна быть не только закономерной, но и безболезненной, а такой
она может быть только при согласии верующего народа. По учению
Православной Церкви, хранителями чистоты веры и отеческих преданий
является не только Глава Церкви и не иерархия церковная только во всей
своей совокупности, но все тело Церкви, а следовательно, и верующий
народ, которому также принадлежат известные права и голос в церковных
делах. Предстоятель отдельной Православной Церкви и Патриарх
Всероссийский, в частности, ≈ не Римский папа, пользующийся
неограниченной и беспредельной властью; он не может управлять народом
Божиим тиранически, не спрашивая его согласия и не считаясь с его
религиозной совестью, с его верованиями, обыкновениями, навыками.
История показывает, что даже в том случае, когда Предстоятель Церкви,
проводящий ту или другую реформу, прав по существу, но, встречая
противодействие народа, прибегает к силе вместо того, чтобы
воздействовать на него словом пастырского увещания, он становится
виновником волнений и раздоров в Церкви. Патриарх Никон был прав, когда
приступил к исправлению богослужебных книг, но, столкнувшись с ропотом
народа и не желая убедить его в необходимости этой меры, а желая
заставить его Подчиниться своей власти, создал старообрядческий раскол,
тяжелые последствия которого ощущаются Российской Православной Церковью
до настоящего времени.
После этих принципиальных разъяснений необходимо коснуться истории
попыток введения нового стиля в Русской Церкви начиная с 1918 г.
Декретом Советского правительства во время заседаний Первого
Всероссийского Церковного Собора был введен в гражданский календарь
новый стиль. Сознавая желательность согласования церковного календаря с
гражданским, Собор выделил из себя комиссию для предварительного
обсуждения этого вопроса. Комиссия признала переход на новый стиль
возможным под условием согласия на это преобразование со стороны прочих
Православных Церквей, и Патриарху Всероссийскому было поручено войти в
сношение с ними для совместного проведения этой реформы в жизнь. Во
исполнение поручения Собора Мы обратились тогда с письмом к Патриарху
Константинопольскому Герману и предложили ему обсудить вопрос об
изменении календаря, но ответа от него не получили, вероятно вследствие
затруднительности в то время заграничных сношений.
Новым фазисом в истории намеченной реформы был 1923 год. Вопрос о
введении нового стиля одновременно, но независимо друг от друга был
поднят Вселенским Патриархом Мелетием IV (Метаксакисом) в
Константинополе и так называемым обновленческим Высшим Церковным
Управлением в России. После Пасхи 1923 г. Патриархом Мелетием IV было
созвано в Константинополе совещание из представителей Православных
Церквей для предварительного обсуждения некоторых церковных вопросов, в
том числе и вопроса об изменении календаря. Это совещание отнюдь не
было Вселенским Собором, как ошибочно называли его иногда в нашей
печати, а представляло собою род комиссии для изготовления
законодательных предположений, которые могли стать обязательными для
Церкви законами, лишь быв утверждены общим Собором представителей всех
Православных Церквей или Соборами каждой Церкви в отдельности.
Неблагоприятным для совещания обстоятельством, в значительной степени
умаляющим вес всех его постановлений, было отсутствие на нем
уполномоченных от Патриархатов Александрийского, Антиохийского,
Иерусалимского и Всероссийского (Русская Церковь была представлена на
нем архиепископом Анастасием (Грибановским) Кишиневским и архиепископом
Александром (Немоловским) Американским, приглашенными персонально
Патриархом Мелетием IV). Единогласное постановление комиссии об
изменении богослужебного календаря и пасхалии, разосланное для
соборного утверждения автокефальными Церквами, встретило возражение со
стороны большинства этих Церквей и, таким образом, не вошло в силу
закона. Несмотря на это, с явным отступлением от вселенского единства
Патриарх Мелетий IV сделал распоряжение о введении нового стиля в своем
патриархате и в тех оторванных от Российской Церкви частях Ее, которые
он, также с нарушением церковных канонов, принял под свою юрисдикцию
без согласия Патриарха Всероссийского (Финляндия, Польша). Но реформа в
Константинополе не прошла, вероятно, по причине вскоре за этим
последовавшего удаления Патриарха Мелетия.
Обновленческое Высшее Церковное Управление и созванный им
схизматический Собор 1923 г., и в других случаях заявившие о себе полным
пренебрежением к вселенскому авторитету, вынесли постановление об
изменении стиля, совершенно не считаясь ни со вселенским единством, ни с
единством Российской Церкви. Постановление об изменении календаря было
сделано им без всякого соглашения с другими Православными Церквами, и
почти одновременно обсуждение этого вопроса на константинопольском
совещании было не более как случайным совпадением. Это делало указанное
постановление канонически незаконным. Но оно было и неосмотрительно.
Инициаторы реформы не пожелали считаться с мнением народа, не
прислушались к его голосу и не подумали о том, чтобы предварительно
разъяснить ему допустимость и желательность нового стиля. В результате
≈ реформа, объявленная так называемым Собором 1923 г., не была принята
не только огромным большинством православного русского населения,
справедливо считавшего ничтожными все постановления незаконного Собора,
но и теми немногочисленными общинами, которые в силу различных
обстоятельств оказались в подчинении обновленческим епископам и их
епархиальным управлениям. Когда летом 1923 г. обновленческое
духовенство приступило к введению нового стиля в церковном
употреблении, против него единодушно восстал почти весь народ. Везде
повторилась одна и та же картина: в праздники по новому стилю не
приходил в церковь народ, в праздники по старому стилю, несмотря на
требования народа, не решалось отправлять богослужение духовенство.
Иногда народ заставлял насильно священников совершать богослужение по
старому стилю. Не прошло и месяца, как священники, перешедшие на новый
стиль, под давлением своей паствы, вынуждены были возвратиться на
старый, а несколько позднее сам обновленческий Синод разъяснил
подведомственному ему духовенству, чтобы постановление о новом стиле
проводилось в жизнь лишь там, где это по местным условиям
представляется возможным. После Нашего возвращения к управлению
Церковью представителем ГПУ Е. А. Тучковым, от лица Правительства, Нам
было предъявлено требование о введении гражданского календаря в обиход
Русской Православной Церкви. Это требование, много раз повторенное,
было подкреплено обещанием более благоприятного отношения Правительства
к Православной Церкви и Ее учреждениям в случае Нашего согласия и
угрозою ухудшения этих отношений в случае Нашего отказа. Хотя такое
требование казалось Нам нарушением основного закона Республики о
невмешательстве гражданской власти во внутренние дела Церкви, однако Мы
сочли нужным пойти ему навстречу. Считая введение нового стиля по
существу допустимым, ошибочно, вследствие невозможности
непосредственного сношения с Востоком и неточности газетных сообщений,
убежденные, что состоялось уже соглашение всех Православных Церквей о
введении нового стиля на основе постановления Всеправославного
Совещания в Константинополе, надеясь, что распоряжение, исходящее от
законной власти и опирающееся на Всеправославное соглашение, будет
послушно принято народом, Мы решили призвать Церковь Русскую к реформе
календаря со 2(15) октября 1923 г. и в этом смысле издали послание. Но
уже после состоявшегося постановления о введении нового стиля Мы стали
получать более точные сведения с Востока, из которых выяснилось, что в
Константинопольском совещании участвовали представители далеко не всех
Православных Церквей, что его постановления не приняты большею частью
Церквей, что Александрийский Патриарх Фотий в послании на имя
Антиохийского Патриарха Григория от 23 июня 1923 г. за N211 объявил
постановления Константинопольского совещания не имеющими канонического
авторитета, а введение нового стиля невозможным без санкции Вселенского
Собора, что Патриарх Иерусалимский Дамиан (Касатос) решительно
отказался ввести новый стиль в своем Патриархате и что, наконец, вообще
реформа календаря во всех Православных Церквах приостановлена. С другой
стороны, как только распространился слух о введении нового стиля со (15)
октября, в среде верующих возникло сильное возбуждение. Правда, почти
все московские приходы послушно, хотя и не с спокойным сердцем,
подчинились Нашему распоряжению. Но из окружающих Москву епархий, с юга,
из Крыма и из далекой Сибири к Нам потянулись вереницы депутаций от
верующих, чтобы осведомиться, действительно ли предполагается реформа
календаря, и чтобы просить Нас от лица народа воздержаться от нее, так
как введение нового стиля всюду возбуждает тревогу, опасения,
недовольство и сопротивление. Одновременно с этим Мы были завалены
письменными сообщениями того же содержания. Ввиду этого Мы сочли своим
пастырским долгом принять во внимание голос верующих, чтобы не
произвести насилия над совестию народной, и 26 октября (8 ноября) 1923
г. сделали распоряжение: "Повсеместное и обязательное введение нового
стиля в церковное употребление временно отложить". После этого
канцелярия Наша была опечатана агентами Правительства, из нее были взяты
неразошедшиеся экземпляры Нашего, тогда уже отмененного послания о
введении нового стиля и оказались расклеенными по улицам столицы без
Нашего ведома и согласия. Архиепископ Иларион [Троицкий ], Наш ближайший
помощник, арестован и по неизвестным причинам в административном
порядке сослан в Соловки. Верующие усмотрели в этой репрессии,
явившейся в результате Нашего распоряжения о приостановлении реформы
календаря, и доказательство вмешательства гражданской власти во
внутренние дела Церкви. Но из епархий Мы получили изъявления великой
радости верующих по поводу Нашего распоряжения от 26 октября (8
ноября), а вся Москва облегченно вздохнула и немедленно возвратилась к
старому стилю. В декабре прошедшего года, когда Правительством днями
отдыха были объявлены Рождественские праздники по новому стилю, Мы
поспешили разрешить празднование Рождества Христова по григорианскому
календарю там, где это будет желательно и удобно для рабочего
населения. Но этим разрешением почти нигде не пожелали воспользоваться,
в чем снова проявилось единодушное желание народа сохранить старый
обычай. Это побудило Нас обратиться к народному комиссару юстиции Д. И.
Курскому с просьбой не настаивать на введении нового стиля в церковное
употребление, и Мы получили от него словесное заверение, что гражданская
власть вовсе не заинтересована в этом.
Для решения вопроса о порядке реформы церковного календаря следует
вникнуть в этот общий протест народа и его причины. Эти причины
многочисленны. Во-первых, наш народ очень ценит обряд и его традиционную
неизменность. Эта свойственная русскому народу форма благочестия
породила уже старообрядческий раскол. Во-вторых, церковный год тесно
сплетается с народным бытом и экономическим годом крестьянина. В
деревне до сих пор считают по праздникам и праздниками определяют
начало полевых работ. Введение нового стиля в церковный календарь
сталкивается с народным бытом, всюду отличающимся консерватизмом и
стойкостью.
К этим причинам противодействия народа введению нового стиля
присоединяются два обстоятельства, в чрезвычайной степени затрудняющие
проведение этой реформы.
Первое состоит в том, что она скомпрометирована обновленческой схизмой.
Впервые о введении нового стиля громко было возвещено обновленческим
Высшим Церковным Управлением и схизматическим Собором 1923 г., то есть
священнослужителями, открыто заявившими о своем пренебрежении к
каноническим нормам, позволившими себе различные новшества,
выступавшими с программами дальнейших изменений не только в области
церковной дисциплины, но и догматах, предполагавшими исключить из
церковного календаря святых "буржуазного происхождения". Это внесло
большую тревогу в среду верующих и опасения за целость веры, но так как
массы плохо разбираются в каноническом праве и догматах, то в их
сознании новый стиль, глубоко затрагивающий ежедневный быт,
отождествился с обновленческим расколом, стал его знаком и приметой. В
глазах многих принятие нового стиля сделалось равнозначащим отпадению от
Православной Церкви. Не подлежит сомнению, что реформу календаря было
бы гораздо легче провести, если бы она осталась незатронутой
обновленческим Собором.
Второе обстоятельство, создающее большое затруднение для перехода на
новый стиль, состоит во всеобщем убеждении, что эта реформа вводится не
Церковью по Ее собственному почину, а под давлением гражданской власти.
Это убеждение возникло еще в период выборов в так называемый Собор 1923
г. вследствие массовых арестов и высылки в административном порядке
православных епископов и мирян, известных своим отрицательным
отношением к обновленческому расколу и выступавших оппозиционно к нему
на епархиальных избирательных собраниях. Оно крепло вследствие таких
фактов, как выемка из Нашей канцелярии отмененного Нами послания о
введении нового стиля с 2(15) октября и его расклейка по городу (как
ссылка архиепископа Илариона Троицкого, последовавшая за
приостановлением реформы календаря). Вмешательство во внутреннюю жизнь
Церкви со стороны гражданской власти, даже расположенной к Церкви и
покровительствующей религии, всегда возбуждает недовольство и
противодействие верующих, но когда на руководителей Церкви подозревается
давление Правительства, провозгласившего в многочисленных актах о
безрелигиозном устроении жизни, тогда верующие опасаются, не скрывается
ли за этими актами вмешательства в церковные дела определенного замысла
нанести ущерб вере, и естественно удваивают силу своего сопротивления.
Ныне вопрос о введении нового стиля в церковное употребление снова
возбуждается Правительством, и с его стороны заявлено настоятельное
желание, чтобы Нами были приняты решительные меры к согласованию
церковного календаря с гражданским. Принимая во внимание свои прежние
опыты, Мы считаем себя вынужденными заявить, что решительно не находим
возможным их повторять. Новое Наше распоряжение о реформе календаря,
пока не достигнуто общее согласие по этому вопросу всех Православных
Церквей, и в глазах верующих, и по существу дела было бы лишено
канонического основания и оправдало бы противодействие народа. По Нашему
глубокому убеждению, такое распоряжение, настойчиво проводимое Нами и,
может быть, поддержанное мерами государственного воздействия, послужило
бы причиной больших волнений и несогласия в Церкви.
Церковь в настоящее время переживает беспримерное внешнее потрясение.
Она лишена материальных средств существования, окружена атмосферой
подозрительности и вражды, десятки епископов и сотни священников и мирян
без суда, часто даже без объяснения причин, брошены в тюрьму, сосланы в
отдаленнейшие области республики, влачимы с места на место;
православные епископы, назначенные Нами, или не допускаются в свои
епархии, или изгоняются из них при первом появлении туда, или
подвергаются арестам; центральное управление Православной Церкви
дезорганизовано, так как учреждения, состоящие при Патриархе
Всероссийском, не зарегистрированы и даже канцелярия и архив их
опечатаны и недоступны; Церкви закрываются, обращаются в клубы и
кинематографы или отбираются у многочисленных православных приходов для
незначительных численно обновленческих групп; духовенство обложено
непосильными налогами, терпит всевозможные стеснения в жилищах, и дети
его изгоняются со службы и из учебных заведений потому только, что их
отцы служат Церкви. При таких условиях произвести еще внутреннее
потрясение в лоне самой Церкви, вызвать смуту и создать, в добавление к
расколу слева, раскол справа канонически незакономерным,
неосмотрительным и насильственным распоряжением было бы тяжким грехом
пред Богом и людьми со стороны того, на кого Промыслом Божиим возложен
тяжелый Крест управления Церковью и заботы об Ее благе в наши дни.
Но изменение церковного календаря, предположенное Первым Всероссийским
Собором 1917-1918 гг., при некоторых обстоятельствах могло бы быть
осуществлено в закономерной и безболезненной форме.
Этому в значительной мере содействовало бы невмешательство в течение
реформы со стороны гражданской власти, потому что постороннее
вмешательство не приближает, а отдаляет, не облегчает, а затрудняет ее
осуществление. Пусть будет предоставлено самой Церкви преодолеть те
затруднения, которые встают на пути введения нового стиля в
богослужебную практику. Реформа календаря выдвинута потребностями жизни
во всех Православных Церквах, и можно думать, что в недалеком будущем
она будет принята Церквами без всяких внешних побуждений.
Невмешательство в это церковное дело гражданской власти вполне отвечало
бы принципам отделения Церкви от государства и свободы религиозной
совести, возвещенным нашими основными законами. Правда, Президиумом
Всероссийского Исполнительного Комитета уже издано распоряжение,
приурочивающее дни отдыха и христианские праздники к новому стилю. Но
престиж Правительства нисколько не пострадал бы, если бы оно, не
отменяя формально этого распоряжения, объявило к началу 1925 г. список
дней отдыха в христианские праздники по старому стилю с перечислением
их на соответствующие числа нового стиля, так, например, чтобы
Рождество Христово значилось не под 25 декабря, а под 7 января, подобно
тому и воспоминание об известном выступлении рабочих не переносится на
новый стиль, но приурочивается к 9(22) января, а праздник Октябрьской
революции падает не на 25 октября нового стиля, а на 7 ноября.
Напротив, невмешательство имело бы для Правительства свою выгодную
сторону, так как при насильственном введении нового стиля весь одиум
нссочувствующих этой реформе падает не на духовенство, а на гражданскую
власть, вынудившую духовенство пойти против сложившегося церковного
быта.
В настоящее время Мы лишены возможности войти в сношение с Востоком,
чтобы иметь точные и вполне достоверные сведения о движении реформы в
Православном мире, и для нас даже неясно, в каких легальных формах
допустимы необходимые Нам, как Главе Российской Церкви, сношения с
Православными Церквами за пределами Республики. При таких условиях Нам
ничего не остается, как только занять выжидательное положение по
отношению к введению нового стиля, пока не достигнуто будет соглашение
по этому вопросу между прочими Православными Церквами. Но Мы могли бы
принять более деятельное участие в осуществлении реформы календаря, если
бы для Нас открылась возможность чрез избранных Нами уполномоченных или
хотя бы письменно снестись по этому вопросу с представителями других
Православных Церквей. До Нас доходили слухи, что на Востоке
предполагается созыв Всеправославного Собора в 1925 г. в воспоминание о
Первом Вселенском Соборе по случаю исполняющегося 1600-летнего его
юбилея. Если слух соответствует действительности и Собор состоится в
канонически-непререкаемой форме, то удобнее всего было бы приурочить
решение вопроса о стиле к этому моменту. Когда новый стиль будет принят
согласным голосом всей кафолической Церкви, тогда можно надеяться, что
Нам удастся повлиять на верующих и убедить их в допустимости с
церковной точки зрения реформы календаря и в ее желательности по
практическим и государственным соображениям, если православные
епископы, назначенные Нами, которым верят и за которыми следует народ,
будут иметь свободу пребывания в своих епархиях, сношения со своей
паствой и религиозного руководительства духовенством и приходами,
находящимися в каноническом общении с ними.
Москва. 1924 г. Сентябрь 17(30).
Акты Святейшего Патриарха Тихона, М. 1994, с.332-338.